В 1949 году власти выжили из этого театра его основателей - режиссера Александра Таирова и его жену актрису Алису Коонен. В то время не были в почете камерные постановки, требовался размах и восхваление режима.
Таиров, потеряв театр, оказался в психиатрической больнице, Алиса же прокляла театр. Как результат, театр в советское время считался непрестижным, руководство менялось семь раз. Все наладилось только в 1991 году, когда театр освятили, а перед актерами появилась огромная синяя бабочка. Можно верить, можно нет, но говорят, это была душа Алисы, простившая людям мирские обиды.
Вторая версия появления призрака – старое кладбище, расположенное за театром под современными пристройками. Сразу за театром стоит церковь Иоанна Богослова, у которой в петровское время были похоронены восставшие стрельцы. Изъятие церковных ценностей из храма в 1922 году наблюдали О.Э. Мандельштам с супругой, которая записала увиденное: "Мы вошли в церковь, и нас никто не остановил. Священник, пожилой, встрепанный, весь дрожал, и по лицу у него катились крупные слезы, когда сдирали ризы и грохали иконы прямо на пол. Проводившие изъятие вели шумную антирелигиозную пропаганду под плач старух и улюлюканье толпы, развлекавшейся невиданным зрелищем". В 1932 году Московский Городской камерный театр (им. А.С. Пушкина) ходатайствовал о сносе храма, но архитектор Д.П. Сухов выступил против. Закрыт храм в 1933. Разрушили только церковные купола и сам барабан. Затем внутри разместились театральные мастерские, склад декораций и столярный цех. В начале 1970-х годов началась медленная реставрация храма: была исправлена колокольня и по фотографии из альбома Найденова изготовлен крест.
Театр - Тверской бульвар, 23. Храм - Богословский пер., 4.
Проклятие Алисы Коонен.
Театр имени А.С.Пушкина на Тверском бульваре,
бывший Камерный театр Таирова.
2-х этажный дом справа - флигель Литературного института,
где жили Осип и Надежда Мандельштам.
«Постепенно компания начала редеть, и через час мы остались вдвоем с приятелем, которому, как и мне, спешить было некуда. Лениво перекидываясь репликами, болтали о чем-то несущественном, бросая рассеянные взгляды на залитую лунным светом пустынную улочку.
- Тихо! - Он вдруг схватил меня за руку, больно сжав ее. – Слышишь?
Я начал напряженно вслушиваться: ничего. Потом откуда-то издалека донесся шум мотора. Он приближался, как будто по направлению к театру катился автомобиль. Ищем глазами машину – но ее нет! Улица пуста, как и десять минут назад.
Волна необъяснимого, животного страха накатывает на меня: вот автомобиль приближается, вот он уже поравнялся с нами, остановился у служебного подъезда. Открылась и захлопнулась дверца, послышался звук шагов. Кто-то поднимается по лестнице! Превозмогая страх, зачем-то выглядываю в коридор и покрываюсь холодным потом: прямо на меня движется бесформенное белое пятно. И вдруг уши словно заложило ватой: я ничего не слышу, кроме монотонного дикого воя. Господи, неужели я могу так кричать?!
Мы бросились прочь – через сцену, к другому выходу и остановились только у двери в фойе. Следующая дверь – во внутренний дворик. Никак не можем отдышаться. В темноте поблескивают купола полуразрушенной церквушки, и мы, законченные циники, начинаем истово креститься. Говорить не можем: кажется, произнеси хоть слово – и кошмар повториться… Молча, перелезаем через забор, чтобы не идти через проходную, и почти бежим и бежим к улице Горького – туда, где люди…»
Храм Иоанна Богослова в Бронной слободе.
Справа на фото служебный вход
театра им. А.С. Пушкина
Эта история, рассказанная в конце семидесятых Александром Мягченковым, ныне телеведущим, а в прошлом – актером, пополнила собрание невероятных слухов, витавших вокруг Московского драматического театра имени Пушкина. Легенда о довлеющем над ним проклятии никогда не переставала будоражить умы театралов. Одни пытались объяснить «проклятием» ряд неудач Пушкинского театра, другие, горячась, отказывали легенде в достоверности. А третьи всерьез уверяли, что в театре происходят очень странные вещи…
Будто бы время от времени здесь появляются призраки. Они никому не причиняют вреда, более того, наткнувшись на кого-либо, стараются удалиться, исчезнуть. Актеры считают, что встреча с ними – верная примета грядущего провала, и все-таки каждый мечтает их увидеть, чтобы испытать судьбу. Иногда призрак невидим: о его присутствии свидетельствуют только необъяснимые звуки. В других случаях он принимает вид размытого облака. Бывает и так, что в этом облаке можно различить человеческую фигуру, а порой и лицо. Но актерам и без того известно, кто посещает театр, ставший чуть ли не самым загадочным местом Москвы, - это они, режиссер и его актриса, знаменитая пара с Тверского бульвара.
Весна, 1914 год. По бульвару от Никитских ворот к Тверской медленно идут двое влюбленных. Ей двадцать четыре года, она веселая, капризная, своевольная – Алису Коонен, любимицу театральной публики, героиню мхатовских капустников, к этому времени уже знает вся Москва. Ее спутник четырьмя годами старше, у него хорошая открытая улыбка и репутация новичка: десяток ролей и пара постановок на провинциальной сцене пока не принесли Александру Таирову ни славы, ни денег. Пройдут годы, и о ней еще при жизни скажут – «великая», а его после смерти назовут гением. Но это впереди. Сейчас же они ищут дом, чтобы открыть в нем свой театр, который будет называться камерным.
В своих воспоминаниях она напишет, что пыталась обмануть судьбу. И в первом особняке, и во втором, и в третьем им отвечали отказом. Домовладельцы не желали перестраивать свою собственность под театр. «Вы, молодой человек, в своем уме? – говорили Таирову, невежливо выпроваживая его за дверь.
Тогда Алиса предложила перейти на другую сторону бульвара и указала на старинное темное здание, приглянувшееся ей своей таинственностью: по вечерам в нем не было света… Таиров, оглядев его, сказал: «В нем что-то есть». И, подойдя к двери, решительно позвонил. Ничего еще не было решено, предстояли долгие переговоры об аренде, поиск денег, но Алиса уже сделала свой выбор: сквозь пыльные окна особняка она увидела будущее. Этот дом, который она сама выбрала, тридцать пять лет будет свидетелем ее успеха, а потом превратит ее в заложницу.
Алиса Георгиевна Коонен
17.10.1889 - 20.08.1974
Успех был небывалый, невиданный. Судя по фотографиям. Алиса Коонен никогда не отличалась красотой: простоватое лицо, тяжелый подбородок… Но это не имело значения: в ней чувствовалась такая трагическая сила, что противиться было трудно, почти невозможно.
Недоступная, надменная, она как будто вышла из другого мира, где правят бал великие, нечеловеческие страсти. Федра, Клеопатра, Саломея, мадам Бовари.. Обожавший Алису Таиров подбирал репертуар в расчете на нее, она меняла роли, как только чувствовала, что вырастает из них, как из старых платьев, меняла партнеров, мельчавших рядом с ней.
В конце концов ей показался тесным театр. И было решено его расширить.
Рядом с театром соседствовала небольшая церковь. Это был храм Иоанна Богослова в Бронницах. Сохранились документы, подтверждающие, что церковь закрыли по просьбе руководителей театра, которые намеривались выстроить на ее месте «помещение для театральных нужд». Московские старожилы помнят, как в 1933 году разоряли старинный храм. Надежда Мандельштам, жившая неподалеку, пишет, что они с Осипом Эмильевичем стали невольными свидетелями его разграбления: видели. Как ломают алтарь, сдирают со стен ризы, как грохаются оземь иконы… Храм лишился куполов, в его стене зиял огромный пролом, окна были заложены. Театр отгородил большую часть принадлежавшей церкви территории, превратив ее в свой внутренний двор. И по сей день актеры проходят через этот дворик…
У Таирова и Коонен был свой вход – со стороны Большой Бронной.
Театр Пушкина со стороны Большой Бронной.
В этом флигеле жили Коонене и Таиров
Сюда выходили окна их квартиры, которая располагалась прямо в здании театра. Они осуществили свою мечту – не видеть ничего, что происходит за его стенами: отыграв спектакль, возвращались домой, минуя улицу. И не подозревали, что живут и работают… на кладбище.
Храм Иоанна Богослова в Бронной слободе
В летописях можно прочитать, что храм Иоанна Богослова построен в 1652 году на месте древней деревянной церкви, в которой, если верить легенде, венчался со своей четвертой женой Иван Грозный. Упоминается и приходское кладбище, которое было на этом месте с незапамятных времен. Оно окружало церковь; потом его сравняли с землей. Дом номер 23 в буквальном смысле стоял на костях. Алиса Коонен увидит это уже потом, в 50-х… Когда начнется реконструкция сцены, под ней выроют котлован, и поднимутся наверх гробы – деревянные чурки с замурованными в них останками… (Так, по преданию, после бунта 1698 года хоронили казненных стрельцов). Гробы вытаскивали и бросали во дворе…
А Камерного театра не станет годом раньше. В 1949-м Александра Таирова объявят космополитом. Камерный переименуют в театр имени Пушкина, а его руководителей и часть актеров уволят. 29 мая Алиса Коонен в последний раз выйдет на сцену в роли парижской комедиантки Адриенны Лекуврер, чтобы произнести слова, которые стали для нее пророческими: «Театр, мое сердце не будет больше биться от волнения успеха! О, как я любила театр… Искусство! И ничего от меня не останется, ничего, кроме воспоминаний…»
Алиса Коонен - Адриенна Лекуврёр
В этот день у служебного входа, как всегда, толпились ее поклонники, готовые ждать часами, чтобы увидеть «великую Коонен». Она к ним так и не вышла.
Как только закончился финальный монолог, Таиров крикнул: «Давайте железный занавес!» По рельсам поползла тяжелая металлическая створка, отгораживая сцену от зала. Зрители притихли. Какой-то молодой человек, перемахнув через оркестр, бросился к Алисе Коонен… А из директорской ложи за этим по-режиссерски продуманным финалом мрачно наблюдал новый руководитель театра – Василий Ванин.
Его внезапная смерть – Ванин умер через год после того, как возглавил театр имени Пушкина, - а также последовавшая вскоре гибель директора театра Чаплыгина и породили миф о том, что актриса, покидая театр, прокляла его.
Потом не стало Таирова. Опальный режиссер не пережил нанесенного удара. Его жизнь завершится приступами бреда, безумием, диагнозом «рак мозга». Таирова часто видели на Тверском бульваре. Опершись на афишную тумбу, он полными тоски глазами смотрел на входивших в театр зрителей. Однажды он почувствовал себя совсем плохо, врачи посоветовали положить его в больницу. Вызвали машину. И вдруг… В мертвой тишине, сначала чуть слышно, а потом все громче, зазвучал траурный марш из «Адриенны Лекуврер». Все замерли: это было похоже на слуховую галлюцинацию. Нина Сухоцкая, племянница Алисы Коонен, бросилась вниз – там, в большой нижней гримуборной, шла оркестровая репетиция этого спектакля. «Я попросила дирижера остановить репетицию, шепнув ему, что мы не можем вести Таирова по лестнице под звуки траурного марша. Дирижер сразу же объявил оркестру перерыв, и в полной тишине мы прошли к машине».
Александр Таиров
Александр Таиров умер 25 сентября 1950 года в больнице имени Соловьева. Алиса Коонен пережила его на четверть века. Она продолжала жить в том же доме, но сталась верной своему обещанию: ни разу не переступила порог, отделяющий квартиру от театра. из комнаты, выходящей окнами во внутренний двор, она видела, как в гримуборных готовятся к выходу актеры, слышала аплодисменты… Терпела ежедневную муку лишь в надежде на то, что когда-нибудь здесь будет музей Камерного театра. однако этому не суждено было случиться: после смерти Коонен в 1974 году квартира ее будет растерзана, а вещи распроданы и разворованы. Кое-что купила Марина Влади. Они с Владимиром Высоцким забрали часть оказавшейся никому не нужной старинной мебели: большой письменный стол с многочисленными ящичками, кресло темного дерева, секретер «очень дамского вида», застеленную горку… В огромном платяном шкафу висели дорогие старомодные платья – Марине приглянулись два, расшитых жемчужинами и темными агатовыми бусинками. Высоцкий тогда сказал: «Целая жизнь – а не осталось ничего, кроме нескольких вещей…»
Алиса Коонен
Грузчики выносили на улицу мебель, а в это время в театральном дворе жгли то, что не понадобилось никому: письма, фотографии, открытки… Один из сотрудников театра как-то обмолвился, что присутствовал при этом: «На дворе валялись полуобгоревшие бумаги. Я поднял одну из них – это было письмо Анри Барбюса. Я стоял и смотрел, как ворочается в огне фотография великой Коонен в роли Федры, хотел наклониться к ней – и вдруг увидел, как ее улыбка буквально на глазах превращается в страшный оскал. Я почувствовал жуткий холод, несмотря на то, что стоял близко к огню. Вдруг откуда-то снизу раздался дикий хохот, и фотография рассыпалась в прах.
Вскоре после этого художница, задержалась допоздна, чтобы подновить и подкрасить декорации, уверяла, что своими глазами видела Алису Коонен: «Она прошла мимо меня – легкая, стройная. Я почувствовала колыхание ее вуали прямо у своего лица».
Алиса Коонен - Эмма Бовари , "Мадам Бовари"
Спустя десять лет о такой же встрече расскажет молодой режиссер Николай Скурт. «Есть такая традиция – поцеловать сцену, чтобы получить благословление на дальнейшую счастливую творческую жизнь. Я хотел это сделать, но едва опустился на колени, как явственно услышал властный женский голос: «Не надо!» Я вскочил: ни на сцене, ни в зале никого не было. С тех пор я всегда испытывал необъяснимый ужас, оставаясь на сцене один». Он ни на секунду не усомнился, что голос принадлежал Алисе Коонен. Во время генерального прогона своего спектакля он вдруг увидел ее – на заднем плане, прямо за актерами. Великая актриса стояла неподвижно в своем знаменитом платье из спектакля «Мадам Бовари» - стройная, молчаливая. «Что-то больно сжало мое сердце. Я прикрыл глаза, а когда снова посмотрел, ее уже на сцене не было. То, что мне привиделось, было лишь деталью декорации». Судьба этого режиссера так и не сложилась: через некоторое время он покинул безо всяких видимых причин этот театр.
Есть версия, по которой основатели театра появляются в его стенах, когда считают нужным вмешаться. «В конце 80-х был период безвременья, затянувшегося творческого застоя, - вспоминает актриса Светлана Родина. – Случилось это из-за отсутствия главного режиссера: старый - ушел, а нового все не назначали. Доигрывали надоевший уже репертуар. Как-то я засиделась у себя в артистической – пришлось долго разгримировываться. Кроме меня в этой части здания никого не было. Переодевшись, я вышла в темный коридор и … увидела идущего прямо на меня Александра Яковлевича Таирова. Я буквально вросла в землю. Таиров куда-то торопился. Лицо было озабоченным, походка - быстрой, нервной. Он словно летел над полом, а меня, как бы, не замечал, хотя направлялся именно в мою сторону. Он был так близко, что я видела каждую черточку его лица, каждую складку на его одежде. Успела даже заметить, что у него развязался шнурок на ботинке. Подойдя ко мне вплотную, Александр Яковлевич вдруг исчез. Оглянувшись, я увидела его спину. Он удалялся по направлению к сцене. Значит, он прошел сквозь меня! На следующий день был назначен новый главный режиссер, тринадцатый, если считать со времени основания театра. а я была вынуждена уйти: что-то не пускало на сцену, появился какой-то необъяснимый страх, который не прошел до сих пор».
Но не всегда странности, происходящие в театре, сулят беду. 10 декабря 1990 года в Пушкинском театре давали премьеру – «М. Баттерфляй». В финале, когда актеры вышли на поклоны, вдруг откуда-то появилась огромная бабочка. Пропорхав над головами артистов, она исчезла. Режиссер Роман Виктюк, считающий себя продолжателем традиций Камерного театра, уверял потом, что это была душа Алисы Коонен, одарившей его своим благословением.
Алиса Коонен
В начале 90-х годов вновь открылась церковь Иоанна Богослова. Театр освятили, по слухам для того, чтобы снять проклятие. Сначала - сцену и зрительный зал. Но пришлось приглашать священника еще раз. И только, когда он начертал кресты на двери каждой гримуборной, включая и те, что перестроены из бывшей гостиной Таирова и Коонен, их призраки перестали пугать суеверных актеров. Говорят, что их давно уже никто не видел…
(м. "Октябрьская") Хозяин поселил во дворце свою любовницу-танцовщицу, а когда уличил ее в измене, заживо замуровал несчастную в стене...
.
.
Фантом-великан
(м. "Сухаревская") На стене одного из зданий иногда появляется огромная черная тень. Мужчина-призрак ростом примерно до второго этажа. Появляется призрак редко и неприятностей не доставляет...
.
.
Черный монах
(м. "Планерная") Фантом «Черный монах». Является накануне больших несчастий. Замечен в августе 2000 года, за день до...
.
.
Дух Саввы
(м. "Баррикадная") Причина — панический страх: каждую ночь из кабинета умершего мужа раздавались шаги и покашливание, загадочным образом...
.
.
Дом Гоголей
(м. "Кропоткинская") Есть и еще некоторые причины столь ранней смерти. Пребывают они вне общепринятых рамок, а скорее связаны с воззрениями на человеческую природу и сущность общения людей с не совсем чистыми силами...
.
.
Кот с Тверской
(м. "Тверская") По одной из легенд на Тверской дважды в месяц можно увидеть большого черного кота. Черный кот выходит из стены одного здания и уходит в другую...
